И сейчас у нас речь пойдет не столько о Шекспире, сколько о его, скажем так, антиподе.
Это было время промышленного и культурного подъема. Дети ремесленников могли получить отличное образование и подняться за счет своих знаний и талантов. Среди этой публики был и Роберт Грин . Сын шорника, он учился в Оксфорде и Кембридже, как положено джентльмену, совершил вояж по континенту, получил степень магистра искусств. Но – увы. Всю жизнь Грина мотала из крайности в крайность – от религиозного фанатизма в пьянство и разгул, и обратно. А на пьянство и разгул, как понимаете, нужны деньги. А деньги литератор как зарабатывает?
В первую очередь, Грин и принялся строчить любовно-авантюрные романы. Накатал он их много, и ни один в истории литературы не остался. Несколько лучше дело обстояло с пьесами, кторые, заметим, Грин мог впарить двум театрам одновременно. Если его трагедии были просто подражанием Марло, то о пьесах «Монах Бэкон и монах Бангей» и «Векфильдский полевой сторож» литературоведы отзываются одобрительно, первую даже порой именуют «шедевром».
Меж тем Грин катился все ниже. Он проводил время в компаниях воров и мошенников, жил с проституткой – сестрой известного лондонского головореза Болла-Ножа. Из подобной жизни он тоже попытался делать деньги, публикуя памфлете о быте и нравах столичных преступников, став, в некотором роде, первооткрывателем жанра криминальной хроники. Но денег было все меньше, а здоровье все хуже. И вот представьте, вы, такой весь из себя магистр, пишете для местного аналога «Спид-инфо», в кармане – ни гроша,а на горизонте появляется малограмотный актеришка, понаехавший из занюханного
Летом 1592 г. Грин серьезно заболел, и поняв, что уже не встанет, разразился памфлетом с душераздирающим названием «На грош ума, купленного за миллион раскаяний, описывающее безрассудство юности, ложь изменчивых льстецов, бедствия, которыми чревата неосмотрительность, а также зло, исходящее от вероломных куртизанок. Написанное перед смертью и опубликованное по его предсмертной просьбе». Опубликован текст был уже после его смерти.
Первая часть опуса рассказывает о судьбе беспутного, но гениального студента Роберто. Лишенный наследства и обобранный «вероломной куртизанкой» , тот клянет судьбу, но на его пути появляется «роскошно одетый джентльмен». На самом деле тот оказывается провинциалным актером с противным голосом, который нынче гребет деньги лопатой. Когда-то актер накропал несколько пьес, и «семь лет служил непререкаемым оракулом для своих марионеток». Но на самом деле он бездарность. Поэтому он заключает договор с Роберто, благодаря которому тот тоже начнает загребать деньги, чем и губит свою молодую жизнь.
Тут правда сильно смешана с вымыслом. Шекспир был актером, «противный голос» - очевидно намек на невыносимый для столичного жителя провинциальный выговор. Но Грин давно уже не был студентом, он был старше Шекспира на шесть лет, и Шекспир лишь недавно начал литературную карьеру.
Дальше интереснее. Автор обрушивается с попреками на трех собратьев-литераторов, на первого более резко, на двоих других помягче. Фамилии он не называет, но в первом узнается Марло, главная звезда тогдашней английской литературы, в двух других Нэш и Пиль.
И далее следует пассаж, благодаря которому опус Грина и вошел в историю.
"И вы все трое в помыслах низки - неужто и мои невзгоды не урок вам: ведь никого из вас (подобно мне) так не язвили нахалы эти, эти куклы (я разумею), что говорят нашими словами, эти паяцы ,разукрашенные в наши цвета. Не странно ли, что мне обязанные стольким, а также вам обязанные стольким (случись и с вами, что теперь со мною) они покинут, как меня, и вас. Не верьте им; есть выскочка-ворона средь них, украшенная нашим опереньем, кто "с сердцем тигра в шкуре лицедея" считает, что способен помпезно изрекать свой белый стих, как лучшие из вас, и он - чистейший "мастер на все руки" - в своем воображеньи полагает себя единственным потрясателем сцены [shake-scene] в стране."
Обвинения в провинциальности, принадлежности к презираемой актерской братии, в малообразованности не должны нас беспокоить, и, возможно, не волновали они и самого Шекспира – ведь все это было правдой. Но вот обвинение в плагиате в литературной среде – дело серьезное.
Публикация памфлет вызывла скандал, особенно после того , как распространились слухи, что настоящим его автором является сатирик Томас Нэш, фигура более уважаемая, чем Грин. Нэш заявил, что не имеет к этой «отвратительной, лживой, пошлой» писанине никакого отношения. Издатель , предвидя последствия еще на стадии публикации, регистрируя книгу, написал «Под личную ответственность Генри Четла». Четла был печатником, и впоследствии плодовитым, но не слишком одаренным автором. В то время он лишь начинал писательскую карьеру, и готовил рукопись Грина к изданию, осуществляя редакторскую работе.
В предисловии к своей книге, вышедшей через несколько месяцев, Четл уделяет много места истории с памфлетом Грина. Он оправдывается тем, что на момент публикации не был знгаком ни с кем из оскорбленных литераторов. Правда, говорит он, с одним из них я не хотел бы быть знаком. Далее он намекает, что этот писатель ему угрожал, а ведь он Четл, уважает его ученость, и между прочим, вычеркнул из рукописи серьезное обвинение в его адрес, которое, «даже будь оно правдой, не может быть опубликовано». Нетрудно догадаться, что речь идет о Марло и его сексуальной ориентации. Зато перед номер четвертым Четл расшаркивается.
«Сожалею так, как если бы я сам был виноват в происшедшем, ибо я убедился, что его личность столь же безупречна, сколь отлично проявляет о себя в избранном деле; кроме того, различные достойные лица удостоверяют его прямоту в делах, что свидетельствует о его честности, а отточенное изящество его сочинений говорит об его искусности.»
Далее Четл подтверждает, что Нэш не имеет никакого отношения к тексту, и вновь говорит, что вычеркнул самые скандальные обвинения, но от себя ничего не добавил.
Историков литературы более всего интересует вопрос, кто были те «достойные лица», которые заступились за Шекспира. В тот год у него не было еще покровителя среди аристократов; биограф пишет, что в те времена термин «достойные лица» мог быть применен к джентльменам, но никак не представителям знати.
Так что вопрос остается открыт.
По –любому, своим выпадом Грин добился результата, противоположного желаемому - как видно по статье Четла, общественное мнение встало на сторону счастливчика Шекспира.
А много лет спустя, когда Шекспир уже сам был почтенным джентльменом, он написал пьесу на сюжет одного из романов Грина. Она называется «Зимняя сказка». Вот такие дела.
Примечание:» сердце тигра в шкуре лицедея» - измененная цитата из пьесы Шекспира «Генрих VI» - «О, сердце тигра в этой женской шкуре».