… и женская проза позднего ХэйанаОдной из самых значительных книг данной эпохи считается «Непоршенная повесть» дамы Нидзё. О книге я как-нибудь расскажу подробно, а пока вкратце.
Нидзе была придворной дамой, происходила из старинного аристократического, но потерявшего свое влияние дома Кога. С юных лет была отдана в наложницы экс-императору Го-Фусакусе. Жизнь свою она проводила в столице, и поглощенная личными переживаниями и событиями при дворе, не интересовалась, что происходит в варварской Камакуре.
Однако почти в самом начале книги упомянуто событие, имеющее самое прямое отношение к правлению Токимунэ. Нидзё рассказывает о смертельной болезни старого императора Го-Сага, отца ее покровителя.
«... мы заметили вдали, над столицей, густой черный столб дыма. «Чья это усадьба горит?» - спросила я и услыхала в ответ:
--Убили наместника Токискэ и подожгли его дом!
Словами не передать, как сжалось у меня сердце.
читать дальше О бренность нашего мира! Человек совсем недавно, лишь в минувший девятый день, приезжавший проведать государя-инока Го-Сагу, умирает раньше больного, дни которого уже сочтены!»
Убийство Ходзё Токиске, наместника бакуфу в Киото, совершенное по приказу его младшего брата Токимунэ, важный, практически сюжетообразующий момент в упоминаемом нами сериале, но Нидзё «охвачена глубкой скорбью» лишь поскольку это напомнило ей о бренности сущего, она не знала этого человека, лишь видела иногда.
К тому времени, о котором у нас пойдет речь, Нидзё уже оставила двор и приняла монашество. Это, как ни странно, давало женщине больше свободы, и она принялась путешествовать по стране «подражая Сайгё», как посещая святые места, так и для того, чтобы посмотреть достопримечательности.
В 1289 г., по приглашению одной знакомой, Нидзё посетила Камакуру, прожила там несколько месяцев и записала впечатления.
Поначалу, еще не зная ситуации и просто гуляя по улицам, она была поражена тем, как бедно и жалко выглядит свита и выезд сёгуна, имперского принца Корэясу. Особенно по контрасту с выездом сына и наследника Ёрицуны Синдзаэмона Сукумунэ Иинумы, напомнившем ей о выезде канцлера в столице. «Чувствовались сила и власть».
Через несколько дней по Камакуре разнеслись слухи, что сёгуна высылают из Камакуры. Нидхё пошла на это посмотреть. Зрелище предстало для нее самое унизительное. Принца Кореясу чуть ли не вышвырнули из его резиденции, и не дожидаясь отъезда, начали обдирать занавеси и прочее убранство. Никому из свиты не было выделено палакинов, а носилки сёнуна демонстративно несли задом наперед. Пробыв несколько дней во временном жилище, сёгун должен был отправиться в столицу. В тот день шел проливной дождь, но власти не разрешили отложить отъезд, только прикрыли паланкин рогожей. Сёгун сидел внутри и плакал, хлюпая носом. «Это было так унизительно, так ужасно, что больно было смотреть.!
Руководил всем этим безобразием все тот же Сукумунэ.
Будучи столичной аристократкой, Нидзё презирала «восточных дикарей, самовольно захвативших власть в стране», и она разражается филиппикой в защиту злосчастного принца Кореясу.
Тем временем стало известно , что вскоре приедет новы сёгун. Встречать его должны были дайме во главе с Сукэмунэ Иинумой, и тот заявил, что принципиально не поедет по той дороге, по которой уезжал прежний сёгун, чем изрядно шокировал население. В русском издании «Непрошенной повести» бб этом просто рассказано, но в английских статьях по теме приводится стихотворение, сочиненное Сукэмунэ.
Я никогда не ступлю
По следам того, кто был изгнан.
А Нидзё, как столичную штучку, пригласили к Тайра, проконсультировать = как носить новомодные наряды и расставлять мебель.
К провинциалам Нидзё относилась к явно насмешкой, но отказаться не могла, и благодаря ей мы имеем описание усадьбы Тайра и ее хохяев. «Повсюду сверкало золото, серебро, драгоценные камни, блестели гладко отполированные зеркала… парчовые занавеси и гирмы. Расшитые узорами одежды слепили взор». Хозяйу Нидзе описывает так: «высокая, крупного телосложения, лицо и осанка горделивые… «Ничего не скажешь, величественная женщина!» - подумала я. « А вот сам Ёрицуна, просто одетый, с небрежными манерами, показался Нидзё вульгарным. «Все впечатление было испорчено», записывает она.
Все вышеописанное не помешало Нидзё в скором времени завязать близкие отношение с помянутым Синдзаэмоном Иинумой. «Он оказался сверх ожидания утонченным, образованным человеком». Они часто встречались, чтобы совместно слагать стихи. Только стихи и ничего более, настаивает Нидзё, отнюдь не скрывая, что окружающие считали их любовниками. Но она это упорно отрицает.
Пришла пора Нидзё покидать камакуру. Синдазэмон Ииунума пришел к ней накануне отъезда, и «до поздней ночи мы занимались стихосложением». Нидзё приводит стихи, которыми они обменялись перед расставанием.
Синдзаэмон Иинума:
Не ведал я прежде,
Что ложем реки Горьких слез
Рукав мой послужит –
Но и вчуже молвить не смею
В час разлуки слово : « Помедли!».
Нидзе вспоминает, как люди косились на них с неодобрением, и дает понять причину своего отъезда.
Из-за сплетен, наветов,
Доселе печалилась я,
Обливаясь слезами,
А в разлуке от слез горючих
Рукава и вовсе истлеют…
Синдзаэмон Иинума в последующие годы упоминается как губернатором провинции Ава.
Но в роковой майский день 1293 г., как кратенько сообщают примечания к запискам Нидхё, Тайра Ёрицуна был убит вместе с сыновьями ( всего их было четверо). Сама же Нидзе более не упоминает того, с кем обещала рыдать в разлуке. Правда, , надо учитывать, что ее записки дошли до нас не полностью, и как раз годы, когда это все случились, попали в обширную лакуну.
«Непрошенная повесть» цитируется в переводе И. Львовой.