(стимпанковская элегия)
( «Видение Эскафлона», альтернативное продолжение. Фолкен остался в живых, Диландау продолжает служить
Зайбаху, и у обоих жизнь – не сахар)
Это ужасно. Надо что-то делать с нашей боевой подготовкой.
Хаджиме Сайто
1. Комендант
Военный комендант Лоуленда полковник Диландау Альбато, которого давно уже не называли ни Адским
Красавчиком, ни Огненным Ангелом, приезжал в свой офис ровно к восьми утра. Естественно, подчиненные были на местах раньше. Из многочисленных легенд о полковнике следовало, что во время войны бить морды нижним чинам он считал прямой обязанностью командира, и как-то на вопрос, что сделал его адъютант, чтоб быть вмазанным в стену, ответил: «А ничего. Если б сделал, я б его убил».
За нынешним Альбато ничего подобного не водилось, но лучше было не нарываться. Так что в восемь утра, когда молодой человек в мундире республиканской армии шел по коридору комендатуры, весь штат уже приступил к работе. Мужчины отдавали полковнику честь, пишбарышни, не отрываясь от машинок, пытались делать книксен. Альбато коротко кивал в ответ, двигаясь к своему кабинету.
читать дальшеОн был красив, можно бы сказать – слишком красив, если б красоту эту не корректировал длинный шрам от правого глаза через всю щеку. Явно от сабли или меча. О полковнике говорили также, что он великолепный мечник, но тут его достал кто-то более удачливый. Новый устав, сменивший имперский, заменил мечи для офицеров саблями, да и то – лишь в боевой обстановке либо при парадной форме. Так что сейчас Альбато сабли не носил. Не носил он также и орденов, хотя их у него было – хоть топись с ними для балласта. Может быть, не хотел лишний раз вспоминать о войне.
Непонятно было, является ли его назначение на этот пост повышением или понижением. С одной стороны, эта должность для боевого офицера и героя войны – отнюдь не мечта. С другой – комендант третьего по величине города республики Зайбах –страны, где всем управляет армия, крупного промышленного центра – пост высокий и весьма ответственный. Опять же, говорили, что, вследствие боевых ранений, после войны Альбато долго и тяжело болел, и поэтому его перевели из действующей армии на административную работу. Как бы то ни было, он занимал этот пост около года, и справлялся вполне успешно.
Едва он занял место за рабочим столом, появился его заместитель майор Вайетт. Он был старше своего начальника, но, не имея за плечами столь колоритного боевого прошлого, карьеру делал медленнее.
--Что на сегодня? – сказал полковник.
--Ничего особенного. Обычная рутина. Отчеты я подготовил. К полудню вас ждут на машиностроительном .
--Опять совещание?
--Нет, на полигоне испытывают новый танк.
--Ну это еще куда ни шло… давайте отчеты, я посмотрю.
Когда Вайетт вышел, Альбато с ненавистью посмотрел на папку на столе. Охренеть можно. Кто бы представил, что Адский Красавчик будет бумажки перекладывать. И ничего не поделаешь. Или так, или никак. Господин президент сказал : «Ты, Диландау, конечно, символ, знамя, и пример подрастающему поколению, но в нынешнем твоем состоянии в армию допускать тебя нельзя. Конечно, если труба позовет, мы тебя вспомним…» И ведь в чем-то прав, скотина. Или хочет припомнить полковнику его поведение на закрытом процессе. Хотя предложение Альбато принял.
Голова болела еще с вечера, и сон не помог. Он вызвал секретаршу, велев подать кофе. Теперь он не пил – знал, что выпивка от этих болей тоже не помогает.
Секретарша поспешила кофе подать – а вот уйти не спешила. Явно напрашивалась на приглашение на ужин. Она знала, что полковник – человек одинокий. Дура. В Лоуленде многие женщины и, что скрывать, некоторые мужчины активно пытались скрасить собой одиночество полковника. Напрасно старались. Он был замкнут и нелюдим, ни друзей, ни любовных связей у него не было. Только работа.
А вот работы было предостаточно. Отчеты по дорожным работам… вот уж что его не интересовало, когда он был пилотом, так это наземные коммуникации. Но теперь, в городе, где сосредоточены военные и химические заводы, он научился понимать, как важно, чтоб дороги были в хорошем состоянии. Он обучаем, что бы там ни говорили. Кроме того, теперь он много ездит сам. С тех пор как ему внятно объяснили, что в обозримое время в кабину пилота ему не вернуться. А ведь президент знает только, что у героя- ветерана бывают сильнейшие головные боли, сопровождаемые припадками и временной потерей памяти. Так ему сообщил магистр Йоджиро, глава Департамента по науке, в имперские времена именовавшимся Кругом Магов. У них с полковником договор – Диландау не сообщает о степени участия Йоджиро в работе его бывшего начальника Форумы, Йоджиро наблюдает за ходом болезни Диландау, и умалчивает о некоторых ее проявлениях.
Отчет научного отдела. Лаборатория средств защиты от оружия массового поражения… хрень какая эти ваши противогазы, лучше уж сразу задохнуться, да и пользы от них… ладно, разберемся. А вот это уже интересно. Паробайк? Надо будет самому лично испытать, ах черт, еще в стадии разработки… обязательно проконтролирую.
Отчет службы общественного спокойствия… тут вроде все тихо, даже профилактической облавы не требуется.
Отчет финансового отдела, вот что ненавижу больше всего… но тут запищал коммуникатор, Вайетт напоминает, что время ехать на полигон, с финансами – позже… черт, как голова-то болит.
Наверное, это на роже написано, потому что Вайетт спрашивает: - Плохо спали, шеф?
--Нет, все ночь на танцульках отрывался, -- огрызается полковник.
На самом деле он спал. И лучше не спрашивать, что ему снилось.
Рабочий день заполнен до предела, и только ближе к вечеру полковник находит время заглянуть в график предполагаемых припадков, составленных Йоджиро, и начинает тихо материться. Запустил, блин, здоровье совсем, обрадовался, полгода уже ничего не было, а оно вот оно, близится, и только на рабочем месте нам припадка и не хватало.
Внезапно он успокаивается. Ну пошло оно все нах, выпишу себе отпуск, я тут сам себе начальник. Съезжу, деда повидаю, заодно узнаю, как там квартирант, которого я ему сосватал. А то ведь так и не вырвался проверить.
Больше года назад, когда Альбато еще не вернулся в строй, в правящей хунте случились, некуртуазно выражаясь, очередные терки. И срок президентства – а заодно и жизни --генерала Зейна -- незапланированно сократился. После нескольких раундов подковерной грызни к власти пришел генерал Аргенс, и кстати, одной из причин его победы было то, что он предъявил общественности живого национального героя, о судьбе которого публике ничего не было известно.
Тут, как водится, начались политические чистки и кадровые перестановки. Йоджиро сохранил свой пост потому, что согласился открыть для проверки Тенебр, в просторечии именуемый Гробом Железным, заведение с очень дурной репутацией, совмещавшее тюрьму и секретную лабораторию. Покойный Форума имел привычку ставить опыты на заключенных, очень, знаете ли, удобно, крысок не надо мучать… Диландау подозревал, что сам провел в стенах Тенебра некоторое время, но он об этом не помнил, а Йоджиро не распространялся. И при проверке этого милого учреждения, в одной из лабораторий, в практически бессознательном состоянии, обнаружился человек, давно считавшийся погибшим.
Его оттуда вытащили, перевели в нормальную – но очень тщательно охраняемую больницу, и начали разбирательство дела. Он тогда так и не узнал, что многие бывшие сослуживцы требовали его крови. Тихо так требовали, ибо процесс шел в режиме секретности. Но президент пребывал в задумчивости. К этому времени Диландау уже работал в Лоуленде, но регулярно приезжал в столицу отчитываться перед Аргенсом, и был привлечен к работе трибунала. Именно его считали ответственным за то, что приговор оказался весьма мягким. Трепались что-то насчет «преданности бывшему начальству», и «кастовой солидарности».
Фигня. Все те, к кому Альбато ( еще не полковник, а капитан) мог применить слова «преданность» и «солидарность», были давно мертвы. А здесь ему было просто интересно посмотреть, что из этого выйдет.
Без всякого экспериментаторства. Если полковник что и ненавидел, так это эксперименты. Иначе никак, когда сам являешься продуктом секретного эксперимента. Со всеми побочными эффектами.
Он набрал номер Вайетта и сообщил, что с завтрашнего дня берет краткосрочный отпуск по состоянию здоровья. Распоряжения оставит в письменном виде.
Следующий звонок был Аше, водителю. Полковник велел ему к семи вечера заправить машину и подогнать ее к дому. На время отпуска коменданта Аше поступал в ведение майора Вайетта. Аше явно не был рад. Должность шофера при Диландау была синекурой. Хотя по штату коменданту полагался личный шофер, он предпочитал водить машину сам. А вот Вайетт сидеть без дела ему не позволит. Но Диландау не волновали переживания шофера.
Вернувшись домой, он собрался за полчаса. В дорожную сумку убралось все необходимое ( персонал бы обхохотался, если б узнал, что именно).
Паромобиль ждал во дворе. В последние годы многие в Зайбахе предпочитали ездить на трофейных басламских машинах, на нефтяном ходу, считалось, что они менее громоздки, да и стоят дешевле. Но герою войны такое не пристало, и кроме того, он мог себе позволить дорогую машину – оклад у него был приличный.
Паромобиль был красного цвета. Несолидно, но навевало ностальгические воспоминание о тех временах, когда «Алсеида» лучшего пилота имперских ВВС наводила ужас на противника. До утра Диландау ждать не собирался, ночью гнать даже лучше. Сейчас лето, холодно, конечно, Зайбах – страна северная, но северное лето имеет свои преимущества – ночи светлые.
Разумнее, конечно, было бы поехать поездом. Но поезд тащится медленно, того и крути, накроет прямо в купе, а этого лучше избежать. А вот, когда гонишь по шоссе… и снова чувствуешь себя пилотом, а не инвалидом… и если припадок случится за рулем, то успеешь свернуть на обочину и притормозить.
Черт возьми , строить хорошие дороги – действительно полезно.
---
-
-
10.04.2012 в 16:08-
-
10.04.2012 в 16:14-
-
10.04.2012 в 16:45-
-
10.04.2012 в 17:06