а авторы взяли да и написали послесловие.
Старинный критерий из исторических романов: если некий элемент кажется вам нарушающим всякое вероятие – значит именно так оно и было на самом деле.
читать дальшеА именно:
• Господин регент, Тоётоми Хидеёси, действительно публично пытался сманить к себе на службу старшего советника клана Уэсуги, Наоэ Канэцугу, предложив тому гору золота и фактически собственное княжество. И получил вежливый, но совершенно окончательный отказ.
• Сложная семейная и политическая жизнь Датэ Масамунэ: смерть отца, попытка матери отравить его, убийство младшего брата, отношения с алкоголем, коллизии образца «не спит с женой, зато спит с начальником штаба», совершенно готические инциденты, происходившие с его врагами, а также благополучно проглоченный и частично благоустроенный в промежутке между 18 и 23 годами север Японии, отображены по хроникам и служебной переписке.
• В реальности сражение при Сэкигахаре происходило днем, и Западная коалиция его проиграла (несмотря на то, что сын Токугавы Иэясу, Хидэтада, опоздал к сражению вместе со своей группой войск, потому что застрял, безнадежно осаждая игрушечный замок Уэда, хозяйство семейства Санада). Предложение атаковать ночью поступило (у части полководцев имелся опыт ночных сражений) и было отвергнуто – решили, что в разнородной по составу армии слишком упадет управляемость. Поэтому одно из «что если» японской истории – а что если бы Исида все-таки рискнул управляемостью и напал ночью?
• Судя по всему, господин регент, Тоётоми Хидеёси, действительно прекрасно знал, что его возлюбленный второй сын и наследник, ради которого он убил собственного племянника и приказал истребить всю его семью (чтобы обеспечить отсутствие конкурентов), а также перебить множество народу, не имевшего для него значения, на самом деле, вовсе ему не сын. «Единственным сыном тайко был Цурумацу. Ребенок, который родится у Тяти, принадлежит только ей.» - настоящая фраза из его письма, адресованного О-Нэ. О причинах, по которым Тоётоми Хидеёси принял этого ребенка как своего и полюбил его за пределами разумного, можно только догадываться. В нашей реальности это письмо так и не стало оружием, оно осталось лежать в архивах, где и было обнаружено недоуменными специалистами уже в XX веке.
• Хонда Масадзуми действительно уговорил Токугаву Иэясу помиловать наследника, угрожая господину самоубийством – собственным и отца. Перспектива потерять в один день сразу двух доверенных советников подействовала отрезвляюще.
• Дама Кодзосю, доверенный секретарь госпожи О-Нэ, действительно с 1590 года вела как открытую, так и тайную переписку с Датэ Масамунэ, осведомляя его о положении дел при дворе (несомненно – с ведома госпожи). А господин Исида Мицунари ломал голову, почему на севере узнают все столичные новости едва ли не заранее – и пытался ловить вражескую агентуру в канцеляриях и управлениях (иногда даже успешно, потому что она там, естественно, была).
• А вот беседа Мэго-химэ с господином регентом выдумана от первого и до последнего слова, потому что очевидцы не рискнули предать эту феерию бумаге. Дама Кодзосю разве что позволила себе сдавленное: «Пожалуйста, успокойте также вашу жену. Здесь все встревожены. Она была очень/в неблаговидной степени невежлива.» Поправка: идея защищать посадки от паразитов при помощи ворвани – действительно северная; с точки зрения тамошней эстетики, дворец господина регента представляет собой нечто вопиющее; с точки зрения тамошней техники безопасности, это вообще одна большая ловушка (что и доказало ближайшее же землетрясение).
• Мэго-химэ действительно заседала в совете господина регента, заняв место мужа (с согласия мужа). Авторам известно, что этого не может быть. Мэго-химэ это не было известно. О том, что Мэго-химэ предпочитала большое копье нагинате, мы знаем из хроник. О том, что Мэго-химэ умела обращаться с ножом, мы знаем из ее письма мужу, где она просит его не оглядываться на ее благополучие, а действовать так, как подскажет обстановка, ее же никто не обидит – оружие всегда при ней.
• История дамы Ямаока, фрейлины Мэго-химэ и кавалерийского офицера из корейских военнопленных, настолько хрестоматийна, что угодила в несколько японских трудов по обычаям войны. В нашей реальности дама Ямаока умерла полвека спустя, покончив с собой после смерти госпожи.
• Нанкобо Тэнкай – тайный советник при первых трех сёгунах Токугава, был личностью настолько легендарной (например, прожил более ста лет, почти не оставив следов в какой бы то ни было документации – неизвестны ни дата его рождения, ни место, ни настоящая фамилия), что легенды о нем начали плодиться практически мгновенно. Одна из них – что под этим именем скрывался убийца Оды Нобунаги и один из самых талантливых его генералов, Акэти Мицухидэ. (www.diary.ru/~Sengokujidai/p190714105.htm)Авторы решили, что в такой ситуации могут позволить себе многое – и поскольку, согласно тем же хроникам, поведение – и статус – Тэнкая очень сильно изменились после 1600 года, решили предположить, что Тэнкаев попросту было два. И что есть некая прелесть в том, чтобы подменить одного легендарного японского антигероя – другим.
• Анахронистические взгляды князя Датэ в изобилии отражены и в хрониках, и в хозяйственных документах времени, и в свидетельствах очевидцев. Более того, конституция княжества тоже существовала на самом деле, но содержание ее неизвестно, потому что один экземпляр (из двух) был сожжен перед смертью Судзуки Мотонобу, а второй, княжеский, просто бесследно пропал. Первые исследователи, пребывая в отчаянии из-за отсутствия подходящей терминологии для описания политической программы князя, несколько раз обзывали его «социалистом».
• Датэ Масамунэ действительно в 1613 году отправил посольство в Европу, причем, не только к королю Испании, но и к папе римскому и, что еще интереснее, итальянским торговым городам. В дипломатических документах он и вправду использовал в отношении себя слово «рей», «король», вероятно, считая это достаточно точным отражением тогдашнего положения вещей. К сожалению, оценить выгоду от его предложений в Европе на тот момент было некому. После того, как сёгун Иэмицу Токугава закрыл страну, инцидент с посольством был на несколько столетий вычеркнут из истории.
• Сципионе Амати, переводчик при японском посольстве, действительно написал свою книгу о королевстве Воксу, и она вполне может проходить по разделу «альтернативная история». Или даже «фэнтези». Категории «дарк».
• Лавиния Фонтана, более всего известная как портретистка, была в те годы придворным художником папы Римского – первая, и кажется, единственная женщина, занимавшая этот пост. Но дошедшие до нас портреты Хасекуры принадлежат не ее кисти.
• Луис Сотело, миссионер, действительно был выходцем из принявшей христианство еврейской семьи. В реальной истории, увы, его ожидала не епископская кафедра, а венец мученика. Беатифицирован католической церковью.
• Историки, романисты и разнообразные писатели и режиссеры до сих пор ломают голову на предмет того, в каких, собственно, отношениях состояли Одноглазый Дракон и Алый Демон Битвы, Санада Нобусигэ. Потому что, по логике – ни в каких не должны были. В бою до знаменитой осады Осаки между собой не встречались. Да и вообще видели друг друга очень мало, не близко и больше на официальных мероприятиях господина регента. Санада Нобусигэ, конечно, великий воин и полководец, но – сын не очень крупного владетеля из Синано, верный вассал Тоётоми, друг врагов Дракона и недруг его друзей. Могли бы пересечься на общих вкусах – любви к сёги, чайной церемонии или поэзии – все эти занятия были крайне демократичны и за ними отлично могли проводить время люди из разных лагерей. Так нет, и увлечения были разные, и вкусы противоположные, и стихи писать Санада Нобусигэ выучился очень поздно… и не особенно хорошо. Это если не считать того, что Санада Нобусигэ, помимо всего прочего, был одним из тех немногих деятелей поколения, кого можно было описать словами «хороший человек» - причем не по меркам этого самого времени, а вообще. О господине же Драконе такого не говорили даже друзья, да он и сам бы не понял. В общем, связи никакой – разве что одногодки. Но есть два твердых факта: 1) во время второй осады Осаки, когда эти двое сражались на разных сторонах, Датэ Масамунэ дважды промедлил, позволяя противнику выйти из боя (чего за ним не водилось категорически). 2) Уже будучи уверен, что крепость падет, Санада отослал дочерей и малолетнего сына в лагерь северной армии. Их там приняли, спрятали, устроили – и не выдали, несмотря ни на какие требования правящего дома. Так что связь определенно была, ради чужаков на такой риск не идут. Но какая – неизвестно.
• Присолнечная XVI- начала XVII века не страдала ксенофобией времен позднейших и отлично ассимилировала тех корейцев, китайцев, европейцев и африканцев, которых по тем или иным причинам не убила.
• А вот на Филиппинах в то время обстановка была взрывоопасной именно по расовой части – из-за того, что колониальные власти впали в гиперэксплуатацию местного населения, взымая с него непосильные налоги и гоняя его на непосильные же бесплатные работы. При этом, католическая церковь и особенно Сообщество Иисуса оказались на стороне местного населения – и события вполне могли пойти по несколько более позднему сценарию Латинской Америки (церковные «миссии» против бандитской светской власти). Именно из-за этого конфликта, о котором им было прекрасно известно, советники Токугавы Иэмицу считали, что Филиппины можно взять – и даже не взять, а позволить самим упасть – и получить прекрасный выход к Островам пряностей. Токугава Иэмицу, оценив перспективу получить толпу подданных из варваров-христиан, предпочел закрыть страну.
Если в первой части все действующие лица – реальные исторические персонажи (все- значит все, включая мельком упомянутых охранников и инквизиторов), а сама она настолько близка к историческому роману, насколько допускает жанр альтернативной истории, во второй части дело обстоит по-иному. Это полная фантастика. Но что это за фантастика?
Ключевые времена японской истории – эпохи Сэнгоку и Бакумацу. Если первая часть – это Сэнгоку, где события пошли не вполне так, а затем совсем не так, как в реальной истории, то во второй части, благодаря этому, падения сёгуната, то есть Бакумацу не случилось, а судьба деятелей этой эпохи сложилась по-иному.
Зато опять таки, из-за того, что описано в первой части, события, аналогичные Бакумацу, произошли в другой стране и на другом континенте. Благо в реальной истории тогда имела место гражданская война в США. Авторы позволили себе фактически зеркально повторить эти события, перенеся их на американскую почву. Явление «Черных кораблей», открытие страны, деятельность движения «Сонно Дзёи», создание альянса «СаТё», революция Мэйдзи и война Босин, рождение и гибель республики Эдзо – все это вы увидите здесь в других декорациях и под другими названиями.
То же касается и персонажей. Прототипами революционеров в Содружестве Галаад, а также противников оной революции, являются японские деятели Бакумацу и Мэйдзи. И здесь эти деятели, судьба которых пошла по другому курсу, встречаются со своими зеркальными отражениями.
Впрочем, два заметных персонажа имеют прототипов среди полководцев американской Гражданской, о чем будет сказано ниже.
Итак.
О кораблях и людях
• ТТХ линкора «Мария Каннон», он же «Восток», позаимствованы у линкора «Стоунволл», он же «Восток», подаренного правительством США правительству Мэйдзи и сыгравшего заметную роль в войне Босин.
• Эномото Такеаки, мятежный адмирал, президент республики Эдзо, политический узник и дипломат, в данной версии истории – капитан военного корабля. Не столь романтично, но стабильно.
• Хиджиката Тошизо, «они-но-фукутё» - «демон-замком» Синсэнгуми и военный министр республики Эдзо, за неимением Синсэнгуми в данной реальности, служит во флоте, приняв фамилию своего родственника и друга Сато.
• Вада Дзюнъитиро в известном нам варианте истории не стал продолжать семейную династию врачей, а сначала был усыновлен за способности в высокопоставленную самурайскую семью, а уж оттуда кинулся в революцию и политику. Преуспел в обеих сферах. В истории известен как Кацура Когоро и КидоКоин.
• Сакамото Рёма – один из самых колоритных персонажей своего времени, «ренессансный самурай», революционер, вдохновитель создания альянса СаТё и один из отцов современной японской экономики. В описываемой версии истории сменил профессию,но Рёма – он в Африке Рёма. И в Америке.
• Прочие офицеры команды «Марии Каннон» - вымышленные персонажи, но поскольку линкор приписан к порту Сэндай, носят фамилии потомственных вассалов клана Датэ.
• «Друг и брат Кацугоро», которому пишет старпом Сато, в данной версии истории не менял имя на Кондо Исами, и преподавать в военной академии ему никто не мешал. Молодой Фудзивара, о здоровье которого справляется старпом, носил имя Окита Фудзивара Содзиро, но чаще именовал себя Окита Содзи.
• Ханпейта Такеши, кузен Сакамото Ремы, лидер радикального движения «Сонно Дзёи» и подчинявшийся ему легендарный хитокири (политический убийца) Окада Изо направлены авторами по другому жизненному пути, хотя вряд ли историческому Ханпейте это понравилось бы.
• Эзра Скарборо, Илай Нокс, преподобный Сеттл – американские аналоги Рёмы, Кацуры и Ханпейты.
• Джон Камминс – помимо того, что ему в данном сюжете отведена роль исторического Хиджикаты, основным прототипом имеет генерала Джексона Каменную стену, одного из самых одаренных генералов южан. Камминс – девичья фамилия его матери. А его прозвище «Каменная стена», «Стоунволл» дало имя упомянутому нами кораблю.
• Айзек Такертокер, помимо того, что ему выпала роль Сайго Такамори, который в романе лишь мельком упомянут, также имеет прототип в нашей истории. Это Стенд Уэйти, верховный вождь чероки, бригадный генерал в армии конфедератов, последний из южный генералов, сложивший оружие перед федералами.
• Адмирал Александр Александрович Попов во время Гражданской войны в США со своей эскадрой действительно крейсировал у американских берегов. Его прозвище «глазастый черт» честно позаимствовано из повести К. Станюковича «Беспокойный адмирал», герой которой списан с Попова. В романе он изображен более удачливым изобретателем, а его броненосцы и плавучие батареи в действительности были построены позже и носили другие названия.
• Его тезка А. А. Ольхин – реальное историческое лицо, но в нашем варианте истории его отечество пошло другим путем, а потому он был революционером, а не дипломатом.
Немного о культурном фоне романа.
• О шахматах, театре и стихах
• У Тикамацу Мондзаэмона нет, увы, в нашей истории пьесы «Встреча у Драконьего камня», но некоторые сюжетные повороты в пересказанной пьесе заимствованы из кабукинской драматургии (и гигантская летающая жаба тоже!)
• Напомним, что в театре Кабуки, созданном танцовщицей Окуни, первоначально играли женские труппы. Запрет женщинам играть на сцене принадлежит третьему сёгуну Токугава Иэмицу. Поскольку в изображаемой версии истории Иэмицу сёгуном не стал, Кабуки остался в первоначальном виде.
• Авторы предполагают, что сёги – японские шахматы, в данной реальности не менее популярны в мире, чем шахматы обычные. Гроссмейстер Ямагучи Хаджимэ, за успехами которого следят персонажи романа, в нашей истории неоднократно менял имена и фамилии. Более всего известен как Сайто Хаджимэ. Мастером сёги был его старший брат, но в массовой культуре Сайто также порой изображается как шахматист. Его оппонентом назван Симон Винавер– первый российский шахматист, игравший в международных турнирах. Шахматные турниры тогда, как правило, проводились в парижском кафе «Регент». Естественно, кафе, где проводят турнир по сёги, названо так же, но по-японски.
• Профессор Санада - вымышленный персонаж, но если вам ничего не говорит название его диссертации, погуглите. Байка, которую рассказывает Рёма о своих приключениях, заимствована из романа Майн Рида «Оцеола, вождь семинолов». Коммендер Сато читает первый вариант романа мсье Верна, который в нашей реальности потом переделал по требованию издателя.
• И о стихах. Стихотворение, которое коммандер Сато тщетно пытается сочинить в финале – микст из дзисэя(предсмертного стихотворения) Хиджикаты и предсмертных слов генерала Джексона
Хотя стихи в тексте написаны авторами, завершающие каждую часть тексты вдохновлены реальными стихотворениями. Сонет «Славному городу Сэндаю», приписанный Паулю Флемингу, навеян сонетом Флеминга «Славному городу Москве», а завершающие стихотворение отчасти основано на одном из юэфу Цао Цао.
Если вам кажется, что необходимы еще пояснения, ждем вопросов и комментариев.
Старинный критерий из исторических романов: если некий элемент кажется вам нарушающим всякое вероятие – значит именно так оно и было на самом деле.
читать дальшеА именно:
• Господин регент, Тоётоми Хидеёси, действительно публично пытался сманить к себе на службу старшего советника клана Уэсуги, Наоэ Канэцугу, предложив тому гору золота и фактически собственное княжество. И получил вежливый, но совершенно окончательный отказ.
• Сложная семейная и политическая жизнь Датэ Масамунэ: смерть отца, попытка матери отравить его, убийство младшего брата, отношения с алкоголем, коллизии образца «не спит с женой, зато спит с начальником штаба», совершенно готические инциденты, происходившие с его врагами, а также благополучно проглоченный и частично благоустроенный в промежутке между 18 и 23 годами север Японии, отображены по хроникам и служебной переписке.
• В реальности сражение при Сэкигахаре происходило днем, и Западная коалиция его проиграла (несмотря на то, что сын Токугавы Иэясу, Хидэтада, опоздал к сражению вместе со своей группой войск, потому что застрял, безнадежно осаждая игрушечный замок Уэда, хозяйство семейства Санада). Предложение атаковать ночью поступило (у части полководцев имелся опыт ночных сражений) и было отвергнуто – решили, что в разнородной по составу армии слишком упадет управляемость. Поэтому одно из «что если» японской истории – а что если бы Исида все-таки рискнул управляемостью и напал ночью?
• Судя по всему, господин регент, Тоётоми Хидеёси, действительно прекрасно знал, что его возлюбленный второй сын и наследник, ради которого он убил собственного племянника и приказал истребить всю его семью (чтобы обеспечить отсутствие конкурентов), а также перебить множество народу, не имевшего для него значения, на самом деле, вовсе ему не сын. «Единственным сыном тайко был Цурумацу. Ребенок, который родится у Тяти, принадлежит только ей.» - настоящая фраза из его письма, адресованного О-Нэ. О причинах, по которым Тоётоми Хидеёси принял этого ребенка как своего и полюбил его за пределами разумного, можно только догадываться. В нашей реальности это письмо так и не стало оружием, оно осталось лежать в архивах, где и было обнаружено недоуменными специалистами уже в XX веке.
• Хонда Масадзуми действительно уговорил Токугаву Иэясу помиловать наследника, угрожая господину самоубийством – собственным и отца. Перспектива потерять в один день сразу двух доверенных советников подействовала отрезвляюще.
• Дама Кодзосю, доверенный секретарь госпожи О-Нэ, действительно с 1590 года вела как открытую, так и тайную переписку с Датэ Масамунэ, осведомляя его о положении дел при дворе (несомненно – с ведома госпожи). А господин Исида Мицунари ломал голову, почему на севере узнают все столичные новости едва ли не заранее – и пытался ловить вражескую агентуру в канцеляриях и управлениях (иногда даже успешно, потому что она там, естественно, была).
• А вот беседа Мэго-химэ с господином регентом выдумана от первого и до последнего слова, потому что очевидцы не рискнули предать эту феерию бумаге. Дама Кодзосю разве что позволила себе сдавленное: «Пожалуйста, успокойте также вашу жену. Здесь все встревожены. Она была очень/в неблаговидной степени невежлива.» Поправка: идея защищать посадки от паразитов при помощи ворвани – действительно северная; с точки зрения тамошней эстетики, дворец господина регента представляет собой нечто вопиющее; с точки зрения тамошней техники безопасности, это вообще одна большая ловушка (что и доказало ближайшее же землетрясение).
• Мэго-химэ действительно заседала в совете господина регента, заняв место мужа (с согласия мужа). Авторам известно, что этого не может быть. Мэго-химэ это не было известно. О том, что Мэго-химэ предпочитала большое копье нагинате, мы знаем из хроник. О том, что Мэго-химэ умела обращаться с ножом, мы знаем из ее письма мужу, где она просит его не оглядываться на ее благополучие, а действовать так, как подскажет обстановка, ее же никто не обидит – оружие всегда при ней.
• История дамы Ямаока, фрейлины Мэго-химэ и кавалерийского офицера из корейских военнопленных, настолько хрестоматийна, что угодила в несколько японских трудов по обычаям войны. В нашей реальности дама Ямаока умерла полвека спустя, покончив с собой после смерти госпожи.
• Нанкобо Тэнкай – тайный советник при первых трех сёгунах Токугава, был личностью настолько легендарной (например, прожил более ста лет, почти не оставив следов в какой бы то ни было документации – неизвестны ни дата его рождения, ни место, ни настоящая фамилия), что легенды о нем начали плодиться практически мгновенно. Одна из них – что под этим именем скрывался убийца Оды Нобунаги и один из самых талантливых его генералов, Акэти Мицухидэ. (www.diary.ru/~Sengokujidai/p190714105.htm)Авторы решили, что в такой ситуации могут позволить себе многое – и поскольку, согласно тем же хроникам, поведение – и статус – Тэнкая очень сильно изменились после 1600 года, решили предположить, что Тэнкаев попросту было два. И что есть некая прелесть в том, чтобы подменить одного легендарного японского антигероя – другим.
• Анахронистические взгляды князя Датэ в изобилии отражены и в хрониках, и в хозяйственных документах времени, и в свидетельствах очевидцев. Более того, конституция княжества тоже существовала на самом деле, но содержание ее неизвестно, потому что один экземпляр (из двух) был сожжен перед смертью Судзуки Мотонобу, а второй, княжеский, просто бесследно пропал. Первые исследователи, пребывая в отчаянии из-за отсутствия подходящей терминологии для описания политической программы князя, несколько раз обзывали его «социалистом».
• Датэ Масамунэ действительно в 1613 году отправил посольство в Европу, причем, не только к королю Испании, но и к папе римскому и, что еще интереснее, итальянским торговым городам. В дипломатических документах он и вправду использовал в отношении себя слово «рей», «король», вероятно, считая это достаточно точным отражением тогдашнего положения вещей. К сожалению, оценить выгоду от его предложений в Европе на тот момент было некому. После того, как сёгун Иэмицу Токугава закрыл страну, инцидент с посольством был на несколько столетий вычеркнут из истории.
• Сципионе Амати, переводчик при японском посольстве, действительно написал свою книгу о королевстве Воксу, и она вполне может проходить по разделу «альтернативная история». Или даже «фэнтези». Категории «дарк».
• Лавиния Фонтана, более всего известная как портретистка, была в те годы придворным художником папы Римского – первая, и кажется, единственная женщина, занимавшая этот пост. Но дошедшие до нас портреты Хасекуры принадлежат не ее кисти.
• Луис Сотело, миссионер, действительно был выходцем из принявшей христианство еврейской семьи. В реальной истории, увы, его ожидала не епископская кафедра, а венец мученика. Беатифицирован католической церковью.
• Историки, романисты и разнообразные писатели и режиссеры до сих пор ломают голову на предмет того, в каких, собственно, отношениях состояли Одноглазый Дракон и Алый Демон Битвы, Санада Нобусигэ. Потому что, по логике – ни в каких не должны были. В бою до знаменитой осады Осаки между собой не встречались. Да и вообще видели друг друга очень мало, не близко и больше на официальных мероприятиях господина регента. Санада Нобусигэ, конечно, великий воин и полководец, но – сын не очень крупного владетеля из Синано, верный вассал Тоётоми, друг врагов Дракона и недруг его друзей. Могли бы пересечься на общих вкусах – любви к сёги, чайной церемонии или поэзии – все эти занятия были крайне демократичны и за ними отлично могли проводить время люди из разных лагерей. Так нет, и увлечения были разные, и вкусы противоположные, и стихи писать Санада Нобусигэ выучился очень поздно… и не особенно хорошо. Это если не считать того, что Санада Нобусигэ, помимо всего прочего, был одним из тех немногих деятелей поколения, кого можно было описать словами «хороший человек» - причем не по меркам этого самого времени, а вообще. О господине же Драконе такого не говорили даже друзья, да он и сам бы не понял. В общем, связи никакой – разве что одногодки. Но есть два твердых факта: 1) во время второй осады Осаки, когда эти двое сражались на разных сторонах, Датэ Масамунэ дважды промедлил, позволяя противнику выйти из боя (чего за ним не водилось категорически). 2) Уже будучи уверен, что крепость падет, Санада отослал дочерей и малолетнего сына в лагерь северной армии. Их там приняли, спрятали, устроили – и не выдали, несмотря ни на какие требования правящего дома. Так что связь определенно была, ради чужаков на такой риск не идут. Но какая – неизвестно.
• Присолнечная XVI- начала XVII века не страдала ксенофобией времен позднейших и отлично ассимилировала тех корейцев, китайцев, европейцев и африканцев, которых по тем или иным причинам не убила.
• А вот на Филиппинах в то время обстановка была взрывоопасной именно по расовой части – из-за того, что колониальные власти впали в гиперэксплуатацию местного населения, взымая с него непосильные налоги и гоняя его на непосильные же бесплатные работы. При этом, католическая церковь и особенно Сообщество Иисуса оказались на стороне местного населения – и события вполне могли пойти по несколько более позднему сценарию Латинской Америки (церковные «миссии» против бандитской светской власти). Именно из-за этого конфликта, о котором им было прекрасно известно, советники Токугавы Иэмицу считали, что Филиппины можно взять – и даже не взять, а позволить самим упасть – и получить прекрасный выход к Островам пряностей. Токугава Иэмицу, оценив перспективу получить толпу подданных из варваров-христиан, предпочел закрыть страну.
Если в первой части все действующие лица – реальные исторические персонажи (все- значит все, включая мельком упомянутых охранников и инквизиторов), а сама она настолько близка к историческому роману, насколько допускает жанр альтернативной истории, во второй части дело обстоит по-иному. Это полная фантастика. Но что это за фантастика?
Ключевые времена японской истории – эпохи Сэнгоку и Бакумацу. Если первая часть – это Сэнгоку, где события пошли не вполне так, а затем совсем не так, как в реальной истории, то во второй части, благодаря этому, падения сёгуната, то есть Бакумацу не случилось, а судьба деятелей этой эпохи сложилась по-иному.
Зато опять таки, из-за того, что описано в первой части, события, аналогичные Бакумацу, произошли в другой стране и на другом континенте. Благо в реальной истории тогда имела место гражданская война в США. Авторы позволили себе фактически зеркально повторить эти события, перенеся их на американскую почву. Явление «Черных кораблей», открытие страны, деятельность движения «Сонно Дзёи», создание альянса «СаТё», революция Мэйдзи и война Босин, рождение и гибель республики Эдзо – все это вы увидите здесь в других декорациях и под другими названиями.
То же касается и персонажей. Прототипами революционеров в Содружестве Галаад, а также противников оной революции, являются японские деятели Бакумацу и Мэйдзи. И здесь эти деятели, судьба которых пошла по другому курсу, встречаются со своими зеркальными отражениями.
Впрочем, два заметных персонажа имеют прототипов среди полководцев американской Гражданской, о чем будет сказано ниже.
Итак.
О кораблях и людях
• ТТХ линкора «Мария Каннон», он же «Восток», позаимствованы у линкора «Стоунволл», он же «Восток», подаренного правительством США правительству Мэйдзи и сыгравшего заметную роль в войне Босин.
• Эномото Такеаки, мятежный адмирал, президент республики Эдзо, политический узник и дипломат, в данной версии истории – капитан военного корабля. Не столь романтично, но стабильно.
• Хиджиката Тошизо, «они-но-фукутё» - «демон-замком» Синсэнгуми и военный министр республики Эдзо, за неимением Синсэнгуми в данной реальности, служит во флоте, приняв фамилию своего родственника и друга Сато.
• Вада Дзюнъитиро в известном нам варианте истории не стал продолжать семейную династию врачей, а сначала был усыновлен за способности в высокопоставленную самурайскую семью, а уж оттуда кинулся в революцию и политику. Преуспел в обеих сферах. В истории известен как Кацура Когоро и КидоКоин.
• Сакамото Рёма – один из самых колоритных персонажей своего времени, «ренессансный самурай», революционер, вдохновитель создания альянса СаТё и один из отцов современной японской экономики. В описываемой версии истории сменил профессию,но Рёма – он в Африке Рёма. И в Америке.
• Прочие офицеры команды «Марии Каннон» - вымышленные персонажи, но поскольку линкор приписан к порту Сэндай, носят фамилии потомственных вассалов клана Датэ.
• «Друг и брат Кацугоро», которому пишет старпом Сато, в данной версии истории не менял имя на Кондо Исами, и преподавать в военной академии ему никто не мешал. Молодой Фудзивара, о здоровье которого справляется старпом, носил имя Окита Фудзивара Содзиро, но чаще именовал себя Окита Содзи.
• Ханпейта Такеши, кузен Сакамото Ремы, лидер радикального движения «Сонно Дзёи» и подчинявшийся ему легендарный хитокири (политический убийца) Окада Изо направлены авторами по другому жизненному пути, хотя вряд ли историческому Ханпейте это понравилось бы.
• Эзра Скарборо, Илай Нокс, преподобный Сеттл – американские аналоги Рёмы, Кацуры и Ханпейты.
• Джон Камминс – помимо того, что ему в данном сюжете отведена роль исторического Хиджикаты, основным прототипом имеет генерала Джексона Каменную стену, одного из самых одаренных генералов южан. Камминс – девичья фамилия его матери. А его прозвище «Каменная стена», «Стоунволл» дало имя упомянутому нами кораблю.
• Айзек Такертокер, помимо того, что ему выпала роль Сайго Такамори, который в романе лишь мельком упомянут, также имеет прототип в нашей истории. Это Стенд Уэйти, верховный вождь чероки, бригадный генерал в армии конфедератов, последний из южный генералов, сложивший оружие перед федералами.
• Адмирал Александр Александрович Попов во время Гражданской войны в США со своей эскадрой действительно крейсировал у американских берегов. Его прозвище «глазастый черт» честно позаимствовано из повести К. Станюковича «Беспокойный адмирал», герой которой списан с Попова. В романе он изображен более удачливым изобретателем, а его броненосцы и плавучие батареи в действительности были построены позже и носили другие названия.
• Его тезка А. А. Ольхин – реальное историческое лицо, но в нашем варианте истории его отечество пошло другим путем, а потому он был революционером, а не дипломатом.
Немного о культурном фоне романа.
• О шахматах, театре и стихах
• У Тикамацу Мондзаэмона нет, увы, в нашей истории пьесы «Встреча у Драконьего камня», но некоторые сюжетные повороты в пересказанной пьесе заимствованы из кабукинской драматургии (и гигантская летающая жаба тоже!)
• Напомним, что в театре Кабуки, созданном танцовщицей Окуни, первоначально играли женские труппы. Запрет женщинам играть на сцене принадлежит третьему сёгуну Токугава Иэмицу. Поскольку в изображаемой версии истории Иэмицу сёгуном не стал, Кабуки остался в первоначальном виде.
• Авторы предполагают, что сёги – японские шахматы, в данной реальности не менее популярны в мире, чем шахматы обычные. Гроссмейстер Ямагучи Хаджимэ, за успехами которого следят персонажи романа, в нашей истории неоднократно менял имена и фамилии. Более всего известен как Сайто Хаджимэ. Мастером сёги был его старший брат, но в массовой культуре Сайто также порой изображается как шахматист. Его оппонентом назван Симон Винавер– первый российский шахматист, игравший в международных турнирах. Шахматные турниры тогда, как правило, проводились в парижском кафе «Регент». Естественно, кафе, где проводят турнир по сёги, названо так же, но по-японски.
• Профессор Санада - вымышленный персонаж, но если вам ничего не говорит название его диссертации, погуглите. Байка, которую рассказывает Рёма о своих приключениях, заимствована из романа Майн Рида «Оцеола, вождь семинолов». Коммендер Сато читает первый вариант романа мсье Верна, который в нашей реальности потом переделал по требованию издателя.
• И о стихах. Стихотворение, которое коммандер Сато тщетно пытается сочинить в финале – микст из дзисэя(предсмертного стихотворения) Хиджикаты и предсмертных слов генерала Джексона
Хотя стихи в тексте написаны авторами, завершающие каждую часть тексты вдохновлены реальными стихотворениями. Сонет «Славному городу Сэндаю», приписанный Паулю Флемингу, навеян сонетом Флеминга «Славному городу Москве», а завершающие стихотворение отчасти основано на одном из юэфу Цао Цао.
Если вам кажется, что необходимы еще пояснения, ждем вопросов и комментариев.
@музыка: поднялося в вышину клановое знамя
@темы: книги, опус магнум
-
-
15.04.2020 в 17:22-
-
15.04.2020 в 17:33-
-
15.04.2020 в 17:35-
-
15.04.2020 в 17:46А вот каким именно ядом пользовалась Ёши-химэ, известные нам документы не сообщают, так что состав яда на нашей совести. Короче, не пытайтесь повторить в домашних условиях.
-
-
15.04.2020 в 18:34тем более что действие не гарантировано-
-
15.04.2020 в 18:36-
-
15.04.2020 в 18:55-
-
16.04.2020 в 13:50Зато у нас потом дона Като съели!
-
-
16.04.2020 в 14:00На всякий случай - название оппозиционной газеты подлинное!
-
-
16.04.2020 в 16:27-
-
16.04.2020 в 17:27А в существущей легенде про него он боролся ес-сно с тигром, а не с ягуаром.
-
-
16.04.2020 в 17:40-
-
16.04.2020 в 17:41С уважением,
Антрекот
-
-
17.04.2020 в 14:42-
-
17.04.2020 в 16:40С уважением,
Антрекот
-
-
17.04.2020 в 16:48