Вернувшись в свои личные покои, Миллерна немного постояла у зеркала. Все-таки в этом ощущении… с пуговицами… что-то было. Надо будет как-нибудь повторить. Но не сегодня. Определенно не сегодня.
Нчитать дальшеадо будет переодеться в домашнее платье. Драйдену, правда, нравилось, когда она ходила в рубашке и брюках, но сегодня это тоже не годится.
Приказала Инес: -- Достань то, розовое, батистовое («ну и что, что пошло, зато мне идет»). Привезут вещи моего мужа – скажи, чтоб несли сюда. Ступай на кухню и вели распорядиться насчет ужина. Подашь сюда. Да, и приготовь ванну.
Обычно Миллерна не напрягала прислугу, и устрашенная таким количеством распоряжений горничная пискнула:
--А где Марика?
--Я оставила ее на пристани. Ничего, пешком дойдет, не маленькая. Когда принесете ужин –свободны до завтра.
Она не хотела, чтоб сегодня здесь были посторонние. Даже прислуга. Какое бы королевское лицо она не делала, нервы ее были на взводе. Действительно, нелепая ситуация – терять невинность на третьем году замужества. Ну, не могла же она сказать окружающим, что в те месяцы, что они с Драйденом прожили вместе, между ними ничего не было? Они и поцеловались-то один раз, на свадьбе. А потом его тяжело ранили, а потом ей казалось, что когда между ними чисто дружеские отношения – так лучше, а он не настаивал. Не настаивал, а потом взял да ушел…
Ничего. Она это исправит.
Он действительно появился к вечеру. Миллерна распорядилась:
--Иди мойся, а потом будем ужинать. И не возражай, я знаю условия жизни на воздушных кораблях, даже флагманских…
Он не стал спорить, только осведомился.
--Спину мне не придешь потереть?
--Нахал!
На самом деле Миллерна была вовсе не против сделать это, но предполагала, что если она пойдет к нему в ванную, то события станут развиваться не так как она задумала. А она была королевой, и привыкла, чтоб все шло по ее плану.
Когда Драйден вернулся, ужин ждал на столе. Накормить его – это была достойная задача для жены. С первого дня знакомства Миллерна заметила за ним следующее обыкновение: когда Драйден был чем-то сильно занят или увлечен, он совершенно забывал про еду. И если прямо перед ним тарелку не брякнуть, ни за что не вспомнит.
А вот сейчас тарелка стояла, и не одна. А он все равно ел как-то вяло.
--Драйден! Сейчас перед тобой нет ни интересной книжки, ни проекта годового бюджета! Или… - внезапно она обеспокоилась, -- ты не заболел?
--Передо мной сидишь ты. Мне трудно сразу есть и смотреть на тебя.
Она встала из-за стола, зашла ему за спину.
--А вот так?
Он обернулся.
--Так еще хуже. Так я буду все время оглядываться.
--Что же делать? Не могу же я допустить, чтоб ты остался голодным.
--А вот что,-- он притянул ее к себе, так, что она оказалась у него на коленях.
--Тебе же так есть будет неудобно!
--Ничего, справимся… Знаешь, в прежние времена, когда мужчина и женщина хотели показать остальным, что они любят друг друга, то на пирах они ели из одной тарелки и пили из одного бокала.
--Ужасный обычай. Как медик тебе говорю – совершенно антисанитарный.
--Варварский. Может, попробуем?
Варварский обычай действительно способствовал поглощению ужина… до того момента, когда стало ясно, что за столом делать совершенно нечего. Почему-то решимость, с которой Миллерна в карете стаскивала с мужа одежду, сейчас совершенно испарилась, и когда розовое платье, шурша, упало на пол, она быстро юркнула в постель, и укрылась с головой, стесняясь смотреть, как он раздевается. Впрочем, ничего бы и не увидела – свечи догорели, а за окнами было темно.
На дальнем конце коридора, стражники, недавно заступившие на пост, сплетничали о том, о чем болтали уже во всем дворце – да и в городе.
--…и она к нему как бросится! А он, как правильный мужик, не растерялся, хвать ее – и прямо в карету!
----Слушай, Мануэль, вот королева наша – женщина молодая и красивая. И столько времени без мужа, а она строго себя блюла, ничего такого… представляешь, как она оголодала, ежели так на него накинулась? Ежели он утром живой оттуда уползет – считай, повезло…
--Дурак ты, Пако, и шутки у тебя дурацкие. Если б меня такая красотка так хотела, я б может, и помереть согласился… и помер бы счастливый….
----
--Я тебе говорил, что безумно тебя люблю?
Его голос вывел ее из расслабленной полудремоты, в которую она погрузилась, прикорнув у него на груди.
--Говорил, когда уходил. – И тут у нее вырвалось: -- А я тебя ненавидела!
Ну вот. Она все-таки это сказала. Хоть и в прошедшем времени.
--Я помню—ты тогда наговорила в ответ кучу гадостей…
--Еще бы. Что я еще могла сказать? Да я убить тебя была готова! Ты так упивался своими страданиями… что вот, мол, когда- нибудь ты будешь меня достоин, и тогда я тебя полюблю… а глаза открыть пошире? Просто руку протянуть? Как можно быть таким идиотом и не понимать, что я люблю тебя? Не видеть? А еще в очках! – с обидой воскликнула Миллерна, что было явной несправедливостью – сейчас Драйден был без очков.
--Но почему ты никогда… за все месяцы… ни единым словом…
--Мне было шестнадцать лет, Драйден – разве я могла во всем сама разобраться? А потом…-- она внезапно всхлипнула, -- я так испугалась… так страшно испугалась, когда тебя ранили… и решила, что мне больше ничего не надо, лишь бы ты был жив и рядом… а ты и был… вот я и молчала.
--Ты права. Я – идиот. Клянусь, что теперь буду исполнять все, что ты запросишь.
--Ну смотри, никто тебя за язык не тянул… отработаешь вдвойне. Как муж и как премьер-министр.
--Согласен. С каких обязанностей начинать?
--А ты как думаешь?
---
Отодвинув штору, чтобы впустить солнечный свет, Миллерна сочувственно сказала:
--Какой ты все-таки худой! Как скелет.
--Что поделать – на Асгарде рядом со мной не было любящей жены, которая бы следила за моим питанием.
--Наглец, -- привычно констатировала она. А потом принялась перечислять: -- О твои ребра можно синяки набить… вечно небритый… руки в мозолях… Угораздило же меня влюбиться в такого!
--Виноват, исправлюсь. По крайней мере, бриться сегодня обещаю с особой тщательностью.
--Сейчас с особой тщательностью не получится. – Она взглянула на настенные часы. – Через сорок минут нас ждут министры.
--В такую рань? Ты действительно здорово изменилась.
На сей раз заседание продлилось не меньше четырех часов, пришлось даже делать перерыв. Но еще до того, пока министр финансов бубнил что-то о внешнем долге Астурии, к Миллерне подошел лакей и что-то ей сообщил. От внимания Драйдена, слушавшего докладчика с профессиональным интересом, это не укрылась – а Миллерна видела, что он заметил.
В перерыве, под предлогом, что хочет немного подышать свежим воздухом, она вывела Драйдена во внутренний дворик с апельсиновым садом и сообщила:
--Эрис вернулась.
--Вот как? – Драйден вспомнил, что не видел вчера старшую сестру Миллерны на пристани. – И где она была?
--Как всегда, в поместье Шезаров.
--Она еще не вышла за Аллена?
--Нет. Но к этому все идет. – Она взяла мужа за руку. – Драйден, я ценю твою деликатность и то, что ты не спрашиваешь про Аллена, поэтому скажу сама. После твоего отъезда я решила с ним не видеться. Честно признаюсь, мне не стоило большого труда это исполнить. Он не бывает ни при дворе, ни в городе. Ушел в отставку и живет в поместье.
--Это то, что я думаю? – Драйден смотрел на нее серьезно, без намека на обычную иронию. – Ему удалось вернуть свою сестру?
--Как будто ты не знаешь.
--Не знаю, представь себе. В этом случае я не мог задействовать разведывательную сеть нашего торгового дома. Отцу неизвестно то, о чем знаем мы, и я не хотел бы, чтоб ему стало известно.
Миллерне стало не по себе, когда она представила, что мог бы сотворить Мэйден Фасса, попади в его распоряжение тайна такого масштаба.
--В общем да. С нее снято заклятие, и она вроде бы выздоровела. Но подробностей я не знаю. Аллен мало кому доверяет, всего лишь нескольким людям. Эрис – в их числе.
--Хорошо. Я хотел бы повидаться с ней.
--Я так и подумала. Передала, что мы будем вместе обедать. Но подозреваю, что после заседания она захочет перемолвиться со мной наедине.
--Идет. Все равно мне надо поговорить до обеда с отцом – заметила, какая у него нынче физиономия?
--Да. Воплощение укоризны.
--Что ж, исполним родственный долг…
Мэйден Фасса дожидался сына в закрытой галерее, выходящей окнами на улицу. Отец и сын были очень похожи – сходные рост и сложение, черты лица, черные жесткие волосы, пронзительные темные глаза, горбатый нос. И при этом являли друг другу полную противоположность. И дело не в том, что Мэйден Фасса всегда был подобающе одет, и носил холеную бороду. Но – Драйден обладал неизъяснимой способностью привлекать к себе людей, а в чертах главного олигарха Астурии, при всей внешней схожести, было что-то столь же неизъяснимо отталкивающее.
Сейчас эти черты выражали явное желание сделать отпрыску отеческое внушение.
--Я должен сказать тебе, что ты ведешь себя отвратительно.
--Если ты о первых поступлениях с Асгарда, то они пойдут в счет уплаты внешнего долга. Я больше не работаю на торговый дом «Фасса». Я работаю на государство. То, что в главе государства сейчас мы с Миллерной – это частность. Важная, но частность.
--Я не об этом. Я о твоем вчерашнем поведении! Ты позоришь торговое сословие Астурии! Позоришь семью!
--А. Я это слышу лет с пятнадцати. Нет, с двенадцати. Будем придерживаться точных цифр.
--Ты не имеешь никакого понятия о приличиях. Мало того, что ты роняешь наше имя в глазах видных финансистов, вкладчиков нашего банка, королевское достоинство для тебя пустой звук!
--Ах, вот ты о чем… Позволь напомнить – Миллерна – моя законная жена. И именно ты приложил все усилия, чтоб устроить этот брак. Забыл?
--Жена? Ну и что? Я с твоей матушкой прожил тридцать лет в полном согласии, но никогда не позволял себе обнимать ее на людях. И ей не позволял того же.
--В таком случае, мне тебя очень жаль.
--Силы небесные! Что люди скажут о таком правителе?
--А вот сейчас и посмотрим, что скажут…-- Драйден распахнул окно.
День был в разгаре, площадь была полна народу. Завидев Драйдена в окне, люди стали указывать на него, собираясь кучно, и разразились криком:
--Да здравствует принц Драйден!
В толпе были и освободившиеся с дежурства стражники. Мануэль ткнул Пако кулаком под ребро.
--А говорил – еле живой ползать будет. Вот это я уважаю! Ура!
--Большинство жителей Астурии, -- подытожил Драйден, -- не отличается твоим лицемерием, отец. Я говорил тебе – мы с Миллерной работаем на государство.
Нчитать дальшеадо будет переодеться в домашнее платье. Драйдену, правда, нравилось, когда она ходила в рубашке и брюках, но сегодня это тоже не годится.
Приказала Инес: -- Достань то, розовое, батистовое («ну и что, что пошло, зато мне идет»). Привезут вещи моего мужа – скажи, чтоб несли сюда. Ступай на кухню и вели распорядиться насчет ужина. Подашь сюда. Да, и приготовь ванну.
Обычно Миллерна не напрягала прислугу, и устрашенная таким количеством распоряжений горничная пискнула:
--А где Марика?
--Я оставила ее на пристани. Ничего, пешком дойдет, не маленькая. Когда принесете ужин –свободны до завтра.
Она не хотела, чтоб сегодня здесь были посторонние. Даже прислуга. Какое бы королевское лицо она не делала, нервы ее были на взводе. Действительно, нелепая ситуация – терять невинность на третьем году замужества. Ну, не могла же она сказать окружающим, что в те месяцы, что они с Драйденом прожили вместе, между ними ничего не было? Они и поцеловались-то один раз, на свадьбе. А потом его тяжело ранили, а потом ей казалось, что когда между ними чисто дружеские отношения – так лучше, а он не настаивал. Не настаивал, а потом взял да ушел…
Ничего. Она это исправит.
Он действительно появился к вечеру. Миллерна распорядилась:
--Иди мойся, а потом будем ужинать. И не возражай, я знаю условия жизни на воздушных кораблях, даже флагманских…
Он не стал спорить, только осведомился.
--Спину мне не придешь потереть?
--Нахал!
На самом деле Миллерна была вовсе не против сделать это, но предполагала, что если она пойдет к нему в ванную, то события станут развиваться не так как она задумала. А она была королевой, и привыкла, чтоб все шло по ее плану.
Когда Драйден вернулся, ужин ждал на столе. Накормить его – это была достойная задача для жены. С первого дня знакомства Миллерна заметила за ним следующее обыкновение: когда Драйден был чем-то сильно занят или увлечен, он совершенно забывал про еду. И если прямо перед ним тарелку не брякнуть, ни за что не вспомнит.
А вот сейчас тарелка стояла, и не одна. А он все равно ел как-то вяло.
--Драйден! Сейчас перед тобой нет ни интересной книжки, ни проекта годового бюджета! Или… - внезапно она обеспокоилась, -- ты не заболел?
--Передо мной сидишь ты. Мне трудно сразу есть и смотреть на тебя.
Она встала из-за стола, зашла ему за спину.
--А вот так?
Он обернулся.
--Так еще хуже. Так я буду все время оглядываться.
--Что же делать? Не могу же я допустить, чтоб ты остался голодным.
--А вот что,-- он притянул ее к себе, так, что она оказалась у него на коленях.
--Тебе же так есть будет неудобно!
--Ничего, справимся… Знаешь, в прежние времена, когда мужчина и женщина хотели показать остальным, что они любят друг друга, то на пирах они ели из одной тарелки и пили из одного бокала.
--Ужасный обычай. Как медик тебе говорю – совершенно антисанитарный.
--Варварский. Может, попробуем?
Варварский обычай действительно способствовал поглощению ужина… до того момента, когда стало ясно, что за столом делать совершенно нечего. Почему-то решимость, с которой Миллерна в карете стаскивала с мужа одежду, сейчас совершенно испарилась, и когда розовое платье, шурша, упало на пол, она быстро юркнула в постель, и укрылась с головой, стесняясь смотреть, как он раздевается. Впрочем, ничего бы и не увидела – свечи догорели, а за окнами было темно.
На дальнем конце коридора, стражники, недавно заступившие на пост, сплетничали о том, о чем болтали уже во всем дворце – да и в городе.
--…и она к нему как бросится! А он, как правильный мужик, не растерялся, хвать ее – и прямо в карету!
----Слушай, Мануэль, вот королева наша – женщина молодая и красивая. И столько времени без мужа, а она строго себя блюла, ничего такого… представляешь, как она оголодала, ежели так на него накинулась? Ежели он утром живой оттуда уползет – считай, повезло…
--Дурак ты, Пако, и шутки у тебя дурацкие. Если б меня такая красотка так хотела, я б может, и помереть согласился… и помер бы счастливый….
----
--Я тебе говорил, что безумно тебя люблю?
Его голос вывел ее из расслабленной полудремоты, в которую она погрузилась, прикорнув у него на груди.
--Говорил, когда уходил. – И тут у нее вырвалось: -- А я тебя ненавидела!
Ну вот. Она все-таки это сказала. Хоть и в прошедшем времени.
--Я помню—ты тогда наговорила в ответ кучу гадостей…
--Еще бы. Что я еще могла сказать? Да я убить тебя была готова! Ты так упивался своими страданиями… что вот, мол, когда- нибудь ты будешь меня достоин, и тогда я тебя полюблю… а глаза открыть пошире? Просто руку протянуть? Как можно быть таким идиотом и не понимать, что я люблю тебя? Не видеть? А еще в очках! – с обидой воскликнула Миллерна, что было явной несправедливостью – сейчас Драйден был без очков.
--Но почему ты никогда… за все месяцы… ни единым словом…
--Мне было шестнадцать лет, Драйден – разве я могла во всем сама разобраться? А потом…-- она внезапно всхлипнула, -- я так испугалась… так страшно испугалась, когда тебя ранили… и решила, что мне больше ничего не надо, лишь бы ты был жив и рядом… а ты и был… вот я и молчала.
--Ты права. Я – идиот. Клянусь, что теперь буду исполнять все, что ты запросишь.
--Ну смотри, никто тебя за язык не тянул… отработаешь вдвойне. Как муж и как премьер-министр.
--Согласен. С каких обязанностей начинать?
--А ты как думаешь?
---
Отодвинув штору, чтобы впустить солнечный свет, Миллерна сочувственно сказала:
--Какой ты все-таки худой! Как скелет.
--Что поделать – на Асгарде рядом со мной не было любящей жены, которая бы следила за моим питанием.
--Наглец, -- привычно констатировала она. А потом принялась перечислять: -- О твои ребра можно синяки набить… вечно небритый… руки в мозолях… Угораздило же меня влюбиться в такого!
--Виноват, исправлюсь. По крайней мере, бриться сегодня обещаю с особой тщательностью.
--Сейчас с особой тщательностью не получится. – Она взглянула на настенные часы. – Через сорок минут нас ждут министры.
--В такую рань? Ты действительно здорово изменилась.
На сей раз заседание продлилось не меньше четырех часов, пришлось даже делать перерыв. Но еще до того, пока министр финансов бубнил что-то о внешнем долге Астурии, к Миллерне подошел лакей и что-то ей сообщил. От внимания Драйдена, слушавшего докладчика с профессиональным интересом, это не укрылась – а Миллерна видела, что он заметил.
В перерыве, под предлогом, что хочет немного подышать свежим воздухом, она вывела Драйдена во внутренний дворик с апельсиновым садом и сообщила:
--Эрис вернулась.
--Вот как? – Драйден вспомнил, что не видел вчера старшую сестру Миллерны на пристани. – И где она была?
--Как всегда, в поместье Шезаров.
--Она еще не вышла за Аллена?
--Нет. Но к этому все идет. – Она взяла мужа за руку. – Драйден, я ценю твою деликатность и то, что ты не спрашиваешь про Аллена, поэтому скажу сама. После твоего отъезда я решила с ним не видеться. Честно признаюсь, мне не стоило большого труда это исполнить. Он не бывает ни при дворе, ни в городе. Ушел в отставку и живет в поместье.
--Это то, что я думаю? – Драйден смотрел на нее серьезно, без намека на обычную иронию. – Ему удалось вернуть свою сестру?
--Как будто ты не знаешь.
--Не знаю, представь себе. В этом случае я не мог задействовать разведывательную сеть нашего торгового дома. Отцу неизвестно то, о чем знаем мы, и я не хотел бы, чтоб ему стало известно.
Миллерне стало не по себе, когда она представила, что мог бы сотворить Мэйден Фасса, попади в его распоряжение тайна такого масштаба.
--В общем да. С нее снято заклятие, и она вроде бы выздоровела. Но подробностей я не знаю. Аллен мало кому доверяет, всего лишь нескольким людям. Эрис – в их числе.
--Хорошо. Я хотел бы повидаться с ней.
--Я так и подумала. Передала, что мы будем вместе обедать. Но подозреваю, что после заседания она захочет перемолвиться со мной наедине.
--Идет. Все равно мне надо поговорить до обеда с отцом – заметила, какая у него нынче физиономия?
--Да. Воплощение укоризны.
--Что ж, исполним родственный долг…
Мэйден Фасса дожидался сына в закрытой галерее, выходящей окнами на улицу. Отец и сын были очень похожи – сходные рост и сложение, черты лица, черные жесткие волосы, пронзительные темные глаза, горбатый нос. И при этом являли друг другу полную противоположность. И дело не в том, что Мэйден Фасса всегда был подобающе одет, и носил холеную бороду. Но – Драйден обладал неизъяснимой способностью привлекать к себе людей, а в чертах главного олигарха Астурии, при всей внешней схожести, было что-то столь же неизъяснимо отталкивающее.
Сейчас эти черты выражали явное желание сделать отпрыску отеческое внушение.
--Я должен сказать тебе, что ты ведешь себя отвратительно.
--Если ты о первых поступлениях с Асгарда, то они пойдут в счет уплаты внешнего долга. Я больше не работаю на торговый дом «Фасса». Я работаю на государство. То, что в главе государства сейчас мы с Миллерной – это частность. Важная, но частность.
--Я не об этом. Я о твоем вчерашнем поведении! Ты позоришь торговое сословие Астурии! Позоришь семью!
--А. Я это слышу лет с пятнадцати. Нет, с двенадцати. Будем придерживаться точных цифр.
--Ты не имеешь никакого понятия о приличиях. Мало того, что ты роняешь наше имя в глазах видных финансистов, вкладчиков нашего банка, королевское достоинство для тебя пустой звук!
--Ах, вот ты о чем… Позволь напомнить – Миллерна – моя законная жена. И именно ты приложил все усилия, чтоб устроить этот брак. Забыл?
--Жена? Ну и что? Я с твоей матушкой прожил тридцать лет в полном согласии, но никогда не позволял себе обнимать ее на людях. И ей не позволял того же.
--В таком случае, мне тебя очень жаль.
--Силы небесные! Что люди скажут о таком правителе?
--А вот сейчас и посмотрим, что скажут…-- Драйден распахнул окно.
День был в разгаре, площадь была полна народу. Завидев Драйдена в окне, люди стали указывать на него, собираясь кучно, и разразились криком:
--Да здравствует принц Драйден!
В толпе были и освободившиеся с дежурства стражники. Мануэль ткнул Пако кулаком под ребро.
--А говорил – еле живой ползать будет. Вот это я уважаю! Ура!
--Большинство жителей Астурии, -- подытожил Драйден, -- не отличается твоим лицемерием, отец. Я говорил тебе – мы с Миллерной работаем на государство.
@музыка: забыть ли старую любовь
@настроение: Драйден Фасса форева
-
-
21.07.2012 в 13:12-
-
21.07.2012 в 13:45кстати, выкинь
каку черновой вариант Криптии в корзину, я ее черкаю со страшной силой, пришлю тебе новый вариант.-
-
21.07.2012 в 13:48Умиленно вздыхаю)))
-
-
21.07.2012 в 13:50-
-
21.07.2012 в 13:59нао же связать с общим сюжетом.
-
-
21.07.2012 в 14:01Объясняение, что это размазалось на два года, и я постоянно была вынуждена отвлекаться на заказные работы для пропитания. не принимается.
-
-
21.07.2012 в 14:28-
-
21.07.2012 в 18:36