Не помню, рассказывала ли я уже эту байку, а если да, так не грех и повторить.
Вычитала я ее в мемуарах И. Одоевцевой, здесь рассказываю по памяти.
Итак, в 30-е годы прошлого столетия русские эмигрантские писатели решили провести литературный конкурс. тема была "Эпоха Возрождения". Победителю обещаны была публикация приличным тиражом, также еще какие-то бонусы и плюшки. Не знаю, какой был уровень поданных работ, наверное, как всегда, но среди них оказывается одна явно выше общего плинтуса, и, хотя, по условию, работы на конкурс подавались анонимно, в рядах жюри начинается шелестение - это Мережковский! сам! светоч русской литературы! Нобелиат практически, ну почти.
Естественно, пьесе ( это именно пьеса была) присуждают первое место. Правда, мемуаристка сомневалась, что уверенность в авторстве Мережковского сыграла тут главную роль, а я так нет.
После радостного объявления итогов открывают конверты с именами - о ах, какой пассаж, какой реприманд неожиданный - автор вовсе не Мережковский, а девочка школьного возраста, проживающая даже не в какой-нибудь просвещенной Чехии, а в колониях. В Африке, позор на всё жюри.
В общем, в пьесе тут же обнаружилась куча недостатков, результат денонсировали, девочке отписали фиг тебе, а не публикация, мы тебе может, книжечку с нашими автографами подарим в поощрение.
Девочка Наташа обиделась. Очень обиделась. И поклялась, что более никогда ничего на русском языке писать не будет.
Впоследствии она вышла замуж, тоже за эмигранта, только немецкого, и публиковалась под фамилией, полученной в замужестве. Это родоначальница французской НФ в современном ее виде - Натали Хеннеберг (Эннебер).
А морали из этой истории не следует ровно никакой.
Вычитала я ее в мемуарах И. Одоевцевой, здесь рассказываю по памяти.
Итак, в 30-е годы прошлого столетия русские эмигрантские писатели решили провести литературный конкурс. тема была "Эпоха Возрождения". Победителю обещаны была публикация приличным тиражом, также еще какие-то бонусы и плюшки. Не знаю, какой был уровень поданных работ, наверное, как всегда, но среди них оказывается одна явно выше общего плинтуса, и, хотя, по условию, работы на конкурс подавались анонимно, в рядах жюри начинается шелестение - это Мережковский! сам! светоч русской литературы! Нобелиат практически, ну почти.
Естественно, пьесе ( это именно пьеса была) присуждают первое место. Правда, мемуаристка сомневалась, что уверенность в авторстве Мережковского сыграла тут главную роль, а я так нет.
После радостного объявления итогов открывают конверты с именами - о ах, какой пассаж, какой реприманд неожиданный - автор вовсе не Мережковский, а девочка школьного возраста, проживающая даже не в какой-нибудь просвещенной Чехии, а в колониях. В Африке, позор на всё жюри.
В общем, в пьесе тут же обнаружилась куча недостатков, результат денонсировали, девочке отписали фиг тебе, а не публикация, мы тебе может, книжечку с нашими автографами подарим в поощрение.
Девочка Наташа обиделась. Очень обиделась. И поклялась, что более никогда ничего на русском языке писать не будет.
Впоследствии она вышла замуж, тоже за эмигранта, только немецкого, и публиковалась под фамилией, полученной в замужестве. Это родоначальница французской НФ в современном ее виде - Натали Хеннеберг (Эннебер).
А морали из этой истории не следует ровно никакой.